По мере того как страны стремятся отказаться от ископаемых видов топлива и электрифицировать транспортный сектор, спрос на кобальт продолжает стремительно расти. Однако поставки этого востребованного минерала ставят перед нами серьезные моральные дилеммы, заставляя признать цену «зеленого» подхода.
Густав Фаускангер Педерсен, 17 Декабря 2021
Для многих фильм 2006 года «Кровавый алмаз», несомненно, стал первым знакомством с понятием «кровавые алмазы»: алмазы, добытые в зоне боевых действий, как правило, в плохих условиях труда, с целью финансирования военных действий, повстанческих движений или других незаконных целей. Кровавые алмазы сыграли значительную роль в ряде жестоких и кровавых конфликтов в Средней и Западной Африке — гражданские войны в Кот-д’Ивуар, Либерии и Сьерра-Леоне являются, пожалуй, самыми яркими примерами. Хотя ООН пыталась ограничить незаконную торговлю алмазами, очевидно, что этого оказалось недостаточно, поскольку торговля продолжается до сих пор.
Кровавые алмазы и подобные им отрасли способны функционировать только благодаря коррумпированным корпорациям и частным лицам, которые пренебрегают человеческой жизнью и благополучием рабочих в пользу максимизации прибыли. В последние годы появилась еще одна заметная отрасль, несущая в себе значительные моральные дилеммы, а именно добыча кобальта в Демократической Республике Конго (ДРК).
Исторически кобальт использовался для окрашивания стекла и керамики. Однако в 20 веке все больше внимания стало уделяться другим его свойствам. Сегодня кобальт в основном используется в высокопроизводительных сплавах и в литий-ионных батареях. Поскольку страны стремятся сократить выбросы, в том числе за счет электрификации транспорта, ожидается резкий рост цен на кобальт. За последний год цена выросла более чем в два раза, и при стабильно растущем спросе кобальтовая промышленность, вероятно, будет процветать и дальше.
Этот прогноз должен быть благоприятным для ДРК, где добывается более половины мирового объема кобальта. Однако участие иностранных игроков в производстве, глубоко укоренившаяся коррупция и разрушительные экологические и социальные последствия в ДРК, похоже, приносят больше вреда, чем пользы от кобальтовой промышленности.
В январе 2021 года газета The Guardian сообщила, что дети в возрасте семи лет работают в нерегулируемых шахтах, где отсутствуют стандарты безопасности. Шахтеры подвергаются непосредственной угрозе обрушения шахт и вдыхания пыли, содержащей кобальт, что может вызвать серьезные заболевания. Кроме того, Amnesty International сообщила, что добыча кобальта загрязняет воздух и воду, приводит к серьезным заболеваниям у взрослых, а также является вероятной причиной врожденных дефектов у детей. Кроме того, для добычи кобальта требуется значительное количество серной кислоты, которая также представляет серьезную опасность для здоровья.
Учитывая, насколько прибыльной является добыча кобальта, было бы логично предположить, что ДРК или, по крайней мере, регионы, прилегающие к крупным кобальтовым предприятиям, стали невероятно богатыми. К сожалению, это не так. Основная причина этого заключается в том, что население ДРК редко владеет шахтами. Примером тому служит шахта Мутанда, расположенная в провинции Катанга. Эта шахта является крупнейшей кобальтовой шахтой в мире, большая часть которой принадлежит, управляется и контролируется англо-швейцарской компанией Glencore, занимающейся торговлей сырьем и добычей полезных ископаемых.
Однако, возможно, более серьезной проблемой для ДРК и ее кобальтовой промышленности является поставка кобальта, добываемого в так называемых кустарных шахтах. На этих нелицензированных и нерегулируемых шахтах часто используется детский труд в ужасных условиях. Кустарные шахты функционируют только благодаря одной компании, Congo DongFang International Mining, дочерней компании Zhejiang Huayou Cobalt, расположенной в Шанхае. Компания, получающая кобальт из этих кустарных шахт, допустила сохранение отвратительных условий. Споры вокруг этих кобальтовых шахт привели к тому, что в 2017 году компания Apple Inc полностью прекратила закупки кобальта, добываемого вручную в ДРК.
Китайские инвесторы очень активны в ДРК: в 2007 году была подписана сделка на шесть миллиардов долларов. В соответствии с этой сделкой китайцы обещали инфраструктурные проекты в обмен на то, что ДРК передаст китайским компаниям определенные права на добычу полезных ископаемых. Недавно стало известно, что некоторые из этих китайских инвесторов были замешаны в масштабном коррупционном скандале, который привел к отстранению от должности председателя государственной горнодобывающей компании ДРК Gécamines. С 2015 года Gécamines тесно сотрудничает с China Nonferrous Metal Mining.
Помимо смещения председателя совета директоров Gécamines, который также имел тесные связи с бывшим президентом страны и подозревается в перенаправлении огромных сумм государственных денег в карманы частных лиц, ДРК, при помощи американского правительства, недавно начала пересмотр нескольких контрактов на добычу полезных ископаемых, заключенных в рамках вышеупомянутой сделки 2007 года. Действующее правительство сочло эти контракты недостаточно выгодными для ДРК. Инфраструктурные проекты, которые китайцы обещали в обмен на права на добычу полезных ископаемых, оказались недостаточными как по количеству, так и по качеству, вероятно, из-за коррупционной практики отвода денег, предназначенных для этих проектов.
Поскольку все большее внимание уделяется электрифицированному транспорту, США также пытаются получить кобальт для своей автомобильной промышленности. 19 ноября Конгресс США принял законопроект, направленный на обеспечение инвестиций в размере полутриллиона долларов в возобновляемые источники энергии и электромобили. Поскольку эти инвестиции будут зависеть от стабильных поставок кобальта, весьма вероятна дальнейшая зависимость от ДРК.
Поскольку Китай обеспечил себе большую часть торговли и производства кобальта в ДРК, в недавнем исследовании New York Times был сделан вывод, что США проиграли гонку за стабильные поставки этого минерала. Поэтому вполне вероятно, что США будут стремиться увеличить свою долю на рынке конголезского кобальта. Примут ли во внимание американские промышленники и другие ответственные лица отвратительные условия добычи кобальта в ДРК, пока неясно.
Текущее состояние кобальтовой промышленности в ДРК — это отголосок торговли кровавыми алмазами в Африке и еще один пример эксплуатации природных ресурсов и людей этого континента. Это прекрасная демонстрация последствий того, когда не учитываются все звенья цепочки поставок. Нет сомнений в том, что мир нуждается в быстром «зеленом» переходе, но крайне важно, чтобы это не произошло ценой жизни, средств к существованию и окружающей среды тех, кто имеет меньше всего в этом мире. Пока не будут найдены другие альтернативы, «кровавый» кобальт остается негласной истиной «зеленого» подхода.
